Филин Степан.

  Филин Степан, казак белой гвардии, участник Первой мировой войны, станичный смотритель царя Николая-II в чужеземной азиатской стране Киргизии, город Пржевальск, блюститель Российских интересов, кавалер 3-ей степеней Георгиевского креста, боец красной армии, пулеметчик мотострелкового полка.

Май 1945 года, Берлин, последние бои за победу!

  Берлин напоминал гниющий скелет фашистского зверя. Канонада, взрывы и дым, небо во мгле, только изредка прорываются лучи солнца. Как черви из ран, то тут то там выползали полупрозрачные фигуры врага. Разбирать - с какими намерениями они показались на белый свет времени нет. Пулемет дает осечку, одну за другой, дуло «Дектеря» красное от рвения повернуть время вспять. Даю передышку, махорка сточилась в пыль, мне в этом жерле не хватает табачного дыма. На минуту все стихло, ощущение необычное, как будто по неведомой воле все участники действа замерли. Командир, бывалый солдат с твердым и мужественным лицом перевел на меня свой взгляд. Не первый год он варится вместе с нами в этом котле, но так же как и я удивлен этой паузой. Вдруг! Первым стрелковым раскатом пронеслась звуковая волна. Стрекотание есть, а «троссиров» нет, пули не оставляют следов на бетоне. С полуслова понимаем друг друга, цель одна на двоих, найти и обезвредить.

  Перебежки, ползком, вдоль стен, по траншеям и остовам к соседнему дому. В разбитое окно, друг за другом к лестничному пролету. Звук стал четче, этаж, другой и вот сомнений нет - он здесь за черной дверью. Не дыша, подошли вплотную, сквозь щель - очертание фигуры, мечется из стороны в сторону. Раз, два, три - ногой выбиваем хлипкую преграду и замираем. Человек в оборванных лохмотьях, не обращая внимания на наше появление, строчит небо. Ростом с ребенка, на ноге окровавленная, ржавая цепь, на полу дымящиеся гильзы. Как раненый зверь мечется из угла в угол. Вдруг он осознал, что не один и замер. Мы сжались, как пружина перед свободой в ожидании малейшего движения. Падающий пулемет, глухой и тяжелый звук, руки стрелка разжались и поднялись вверх. Плавно, как в замедленной съемке, безумец повернулся. Пред нами предстал изможденный, голодный, обессиливший, юнец. Страх и ужас застыл в его глазах, через секунду остатки его брюк стали влажнеть. От жалкого зрелища, пальцы ослабили хватку. На вид лет пятнадцать, лицо все в саже, белели лишь зубы. Как дубовый лист он стал оседать и клониться к полу. Слезы нашкодившего ребенка и осознание не детского преступления. В этом парне смешалось все: стремление жить, война и смерть. Он молча молил о пощаде, проклиная свое существование. В нем полностью истребили волю и осознание человеческой сущности. Подавленный и безвольный, в этом хаосе, закованный своими, преданный всеми, в окружении чужих. Командир ногой отбросил шипящий пулемет. Мы молча сели на ящики с боеприпасами. Я свернул самокрутку, втянув полной грудью горький дым, передал ее юнцу. Глаза его ожили, в них забрезжила надежда, он почувствовал шанс на спасение. Дрожа, он протянул мне руку на встречу, сделал затяжку и раскашлялся. В силу возраста он еще не успел пристраститься к этой армейской радости. Затем он как запуганный звереныш попятился в угол комнаты, пытаясь забиться в малейшую щель. Вдруг дом содрогнулся, через мгновение раздался оглушительный взрыв, волна жара и металлический лязг прокатились по всем перекрытиям. Я бросился к окну, по узкой полоске улицы полз тяжелый «Тигр», как приспешники Сатаны, за ним бежали фигурки фашистов. С противоположной стороны послышался ответ наших орудий. Подняв не остывший, трофейный пулемет, мы щедро стали угощать свинцом противника. Позиция подходящая, просмотр как на ладони. Ряды немцев с каждой секундой редели, грозный металлический монстр застыл, свесив дуло. Нас поглотило чувство удовлетворения от проделанной работы, командир как завороженный смотрел в даль. По горящей, бетонной дороге удалялись единичные фигуры. Смахнув пот со лба, перевел свой взгляд в поиске патронов и тут же застыл от увиденного. Мои губы сжались, сердце остановилось и замерло. Воздух стал как стекло прозрачным и неживым. Из комнаты ко мне тянулась рука, в кулаке сжималась граната. Оглушительный крик прорезал нависшую тишину - «Степан!!!». Командир в неистовом броске, как огромная птица, набросился на юнца. Едкий запах лекарств вперемешку со звуками гармони, смех и говор на разный лад. Открыв глаза, я долго вспоминал, как очутился в этом месте, где командир, и что произошло. Кто-то в белом склонился надо мной и произнес: «Радуйся солдатик, победа! Ты жив, нашли тебя саперы под завалами, рядом два трупа, вот тебе на долгую память девять осколков, по одному за каждый день мая!».

 Автор - Вадим Бимбаш