Записки геолога-нефтяника. Финал.

     В окне кабины показались признаки цивилизации: пяти-девятиэтажные дома, торговые центры, памятники, люди без одежды, нуууу… то есть без спецодежды, глаза настолько привыкли к каскам, спецовкам и перчаткам, что видеть человека в джинсах, футболке и с кепкой было будто в диковинку. Когалым за эти две недели вахты нисколько не изменился – вот «капля нефти», вот церковь, вот мечеть, а вот и наша родимая база, всё такая же красивая, всё такая же сине-белая. Остановился КАМАЗ у стенда почётных работников, я выходил первым, дальше сцена из фильма – я стою в открытых дверях автобуса, в рабочем обмундировании, в кирзовых сапогах, в левой руке держу большую черную сумку, в правой руке зажата каска, взгляд мой направлен куда-то вдаль, выглянувшее из-за тучи солнце освещает моё присутствие, сумка с грохотом падает на землю и я спустившись с лестницы бегу навстречу той, что ждала весь этот армейский год…что-то не на шутку разыгралась фантазия – торжественную встречу нам не устроили, повываливались из кабины и разошлись кто куда, я пошел в контору. На стуле Вадима сидел молодой человек лет 30-ти, с редкими волосами и с большими очками.

  - Здравствуйте, а где Вадим? – спросил я неизвестного.

  - Привет, нет его, я вместо него, а что надо? – ответил тот.

  - Дак вот, я приехал с Яро-Яхи, меня нужно поселить обратно в туже комнату, где я жил, там вещи мои остались – отрапортовал я.

     Сидевший на стуле Вадима, оказался его сменщиком и звали его Дмитрий Медведев Не Анатольевич, он подписал командировочный и отправил в общагу, в Спарку-1, в мою 12-ую комнату. Вошёл в комнату, стало ещё радостней на душе, разложил по углам сумки, открыл шкаф, и вдруг волна встревоженного непонимания окатила меня с ног до головы – шкаф был абсолютно пустой, ни моих кроссовок, ни двух пакетов с моими вещами, я закрыл шкаф,  подождал пару секунд, вновь открыл – опять пусто, вещи пропали. Я сразу побежал в офис к Диме, говорю мол «Вадим разрешил оставить вещи в комнате, мол, всё равно сюда же меня поселят после вахты, прихожу, а вещей-то  и нет». Диме впору было бы тоже запереживать за меня, но он ехидно улыбался, «Пакеты надо было подписывать и отдавать в спецкомнату на хранение» - спокойно произнес мой новый начальник. «Если пакеты были не подписаны, то все вещи в них розданы на общаг» - добавил Медведев. Моему кулаку не терпелось встретиться с лицом этого смеющегося человека, но вместо удара последовал вопрос – «А что делать сейчас?». Мы пошли на склад, я с надеждой, что вещи ещё не отданы в чужие руки, Дима с уверенностью, что вещей моих там нет. Я начал копаться в огромном мешке – безрезультатно, второй мешок – вещей нет, на дне третьего мешка я к счастью, соизмеримому с размером мешка, обнаружил знакомые пакеты, а в пакетах мои джинсы, кофту, куртку, кроссовки и другие совсем новые вещи.

     Отдохнуть на базе вдоволь не получилось, через день меня отправили на вторую вахту, в город Повх, что в 4-х часах езды от Когалыма. Разбудили меня совсем рано, вечером не предупредили, что уезжаю утром, в комнату пришел водитель Гена и посоветовал поторапливаться с приготовлениями, я напихал в сумку все самое необходимое (все положил, что было – не хотелось вновь потерять вещи) и выпив полбутылки йогурта, побежал на отправной пункт. Волнения уже не испытывал, рядовая вахта для рядового работника. Ничего в этой вахте отличного от предыдущей не было. Ну конечно был другой начальник партии (с усами и при летах)  и другой геолог (с проседью, но молодой). Геолога звали Антон, человеком он был необычным. Не то чтобы необычным, он отличался от всех знакомых мне на этой чужбине людей. Он был не из Октябрьского, он был из самой Перми, он любит футбол, он болеет за Амкар и ему улетать в Пермь в тот же день, что и мне. А если прибавить ко всему этому наличие в вагончике хорошего интернета и спутникового телевидения, то получится просто сказка наяву. На второй вахте я занимался тем же, что и на первой, но ещё ящики с керном пришлось поносить (главный геолог сорвал спину), но за это я получал оплачиваемый обед и, что ни менее важно, громкогласное «СПАСИБО» от главгеолога. Две недели пролетели также как метеорит над Челябинском – громко (смотрели футбол), ярко (сумрак освещали пылающие факелы), пугающе страшно (столовая была хоть и качественная, но уж слишком дорогая). Я приехал на базу, вновь поселился в двенадцатой комнате, там уже обитали трое КНГФников. Меня поразили их первые слова – «Ох ты, Ришат, ты что ли?». База данных в моей голове начала перебирать все имеющиеся там лица знакомых людей, никто не попадал под характеристики ошарашивших меня ребят. Все прояснилось спустя пять минут – Альберт, Ильдар и Айдар оказались друзьями Димы, с которым я жил здесь пару дней, он давно уже вернулся с первой вахты к себе домой и там, видимо, рассказал своим товарищам о своих впечатлениях на новой для него работе в Когалыме, в этих беседах он и упомянул о таком весёлом и неординарном человеке как я. Они уже и записи успели мои в интернете почитать, короче, знали меня достаточно хорошо. На следующий день, 28 августа, я начал собирать подписи в обходном листе, уволился я быстро (много интересных событий было на увольнении, но о них я, наверное, расскажу на защите отчета по производственной практике). Мне сочинили хорошую характеристику, выдали трудовую книжку, я пытался приобрести какой-нибудь фирменный атрибут компании, но не получилось ничего (купить нельзя, футболки, рюкзаки выдают только по праздникам). Я попрощался с Альбертом, Димой, Сергеем Балубуевым,  пожал им руки со словами «очень приятно было с вами работать», последним же что я услышал от них, выходя из офиса, было – «После учёбы приезжай, возьмём, устроим».

     29 августа я встал в 5 утра, вещи были собраны, я пошел к конторе, там уже стоял серебристый автобус, который должен довести отработавших до аэропорта. Самолет Когалым – Уфа отправлялся в 10:15, в салоне автобуса женщина с красными ногтями расхаживала с алкотестером, я уже умеючи дунул в прибор – признаков опьянения не было, хотя сам я ощущал опьянение от ожидания возвращения домой. Я увидел в хвостовой части роскошного транспортного средства Антона и сел рядом с ним, до самого аэропорта мы обсуждали победу Амкара над Спартаком в матче очередного футбольного тура.

     Самолёт медленно набирал высоту, стюардесса шагала с серьёзным видом туда сюда, сосед слева читал какой-то журнал, двигатель наращивал обороты. Я сидел у иллюминатора, но в окно не смотрел, глаза были направлены на впереди расположенную спинку сиденья, сиденье в них не отражалось, в них были чистые блестящие коридоры с расставленными там и тут принтерами и сканерами, в них были двери с надписью ЭГТИ-14, в них были улыбающиеся лица Радима, Вадима. Альберта, начальников партии Алексея и Олега, работников столовой, раскладывающих нам еду, в глазах отражался наш вездепроходимый КАМАЗ с его вечным водителем Геной, КАМАЗ сменялся тяжеленным холодильником, а потом родная буровая, рыбалка, даже таксист, довозивший меня с ж/д вокзала до Береговой 93, вспомнился. Вдруг, что-то отвлекло меня от теплых воспоминаний – я посмотрел в иллюминатор, там нескончаемо грустно тонул в белоснежных облаках город Когалым, пропадал этот далёкий, но ставший на столько близким и родным мне, город. Облака полностью скрыли жемчужину Сибири, но вот в прояснении вновь показались здания – бело-синяя четырехэтажная конструкция (база КНГФ), КАМАЗы, стоящие в ряд и такие же сине-белые флаги компании, победоносно развевающиеся на ветру, но уже не манящие к себе, а желающие счастливого полета и будто говорящие мне: «До свидания, до скорой встречи».