Записки геолога-нефтяника. Запись №4.

     Я вновь пришел в себя, но где-то внутри громким эхом отзывалось – ОН ТОЖЕ ИЗ ОКТЯБРЬСКОГО.  «Да ладно, я тоже!!!» - всё, что я смог пролепетать с отвисшей челюстью на димино ошеломляющее заявление. Дима отреагировал на мои слова подозрительно спокойно. Чтобы в одной организации, в одной комнате и оба из Октябрьского, да такого просто не могло быть, и не было – после недолгих объяснений и уточнений оказалось, что Дима из города Октябрьский в Башкирии, а не из посёлка в Пермском крае как я. В какие только ситуации не впутывает нас судьба, или это проказница-случайность решила так позабавиться. Ладно с Октябрьским не получилось, зато получилось с другим. Новая порция удивления, восторга и радости посетила мою голову после того, как я узнал, что Дима учится в Пермском государственном университете на том же факультете и по той же специальности, что и я. Стопроцентное попадание, правда он на заочном учится, но не беда….. Всё-таки я поражаюсь этой пусть порой и сложной, но интересной и забавной штуке - жизнь.

     Наша дальнейшая беседа проходила в формате «вопрос-ответ», постановку вопросов и развернутые ответы я совмещал с размещением в шкафу своих вещей. В комнате, не смотря на холодильник, телевизор, две двухъярусные кровати, две полки, три стула и два больших шкафа, было просторно, светло, комфортно. Я выбрал себе верхний ярус кровати, видимо, понравилось после путешествия на поезде спать и при этом осознавать, что ты возвышаешься над всеми остальными. Пили пакеточный чай, говорили долго и обо всем. Дима более чем на год младше меня и уже работал на вахте, у него больше опыта и больше практических познаний, было как-то не по себе и честно говоря, было неприятно спрашивать о непонятных мне  вещах человека, родившегося почти на два года позже меня, как так-то,  младше, и ещё учить будет…не привычно. Ближе к восьми часам вечера мы с Димой пошли в спортзал, находившийся здесь же на базе, я обрадовался уже самому факту его наличия, а оказавшись непосредственно внутри зала, я подметил для себя – «Вот это уровень, вот это условия!». Тренажёрный зал, оснащенный всеми возможными тренажерами, зал для футбола, баскетбола, волейбола, столики для игры в настольный теннис, раздевалка, душ – все, что нужно для поддержания работниками здоровой физической формы. Я решил позаниматься в тренажёрке, не сказать, чтобы там были одни Гераклы и Шварцнегеры – прослои жира колебались на животах одних, острые кости выпирали на руках и ногах других. Мне захотелось испытать все и сразу, но прежде всего я подошёл к любимому турнику – легко и непринуждённо подтянулся 20 раз (все последующие «турникмены» не смогли подтянуться и 10 раз, странно даже), и пошло поехало – жим штанги лёжа, разведение в стороны 15 килограммовых гантелей, эспандер для прокачки мышц плечевого сустава, скручивания для пресса, подкачка икроножных мышц, трицепсы на брусьях – к концу этого железного марафона моя футболка из светло-синей превратилась в темно-синюю, я потерял много…нет, не крови, просто воды. Изнеможённые и сырые мы, двое октябрьчан пошли в общагу, взяли там полотенца, шампуни, мочалки и отправились в находящуюся в двух шагах от «Спарки-1» баню. Обычная деревенская баня, только намного больше и с отдельной парильной комнатой. Слово «жарко» и близко не подходит, чтобы описать температуру в парилке, испепеляющая жарища, сжигающее пеклище, так бы я описал повышенный градус парилки, люди, хотя бы раз бывшие в аду меня поймут. Баня отобрала у меня последние силы, все равно, что если бы сегодня у меня был полноценный тяжёлый, рабочий день. Кое-как добравшись до комнаты, я выпил почти литр холодной воды (к чёрту соки, газировки, минералки – вкусней воды ничего нет), сердцу было тесно в груди, оно сильно билось, стремилось выйти наружу, чтобы вместе со мной попить водички. С трудом, словно покорял Эверест, взобрался  по лестнице на свой верхний ярус, Дима лежал на нижнем, телевизор был включён, язык после тренажёрки тоже утомился, молчали, тишину нарушал приятный и спокойный голос ведущего National Geographic, под его мелодичную речь мы и уснули.