Запутавшись в смятении мыслей посреди ночи 1 января, когда обещания, данные вчера, уже нарушены, а впереди еще 364 дня безмятежности, в которых для кого-то будет целая жизнь, а для кого-то лишь очередные серые будни - вдруг вдыхаешь этот холодный, щекочущий каждую мысль и идею в твоей голове воздух, и понимаешь, что ты всего лишь ты, но в этом, кажется, и заключается вся эта запутанная жизнь, написанная на страницах еще не изданного трехтомника пока еще живых душ.
Спящий город и твое бездействие в нем вызывают какой-то тихий гнев и ненависть к этому времени, что утекает красными мигающими цифрами, единственными не спящими в эту ночь. Похрапывание в соседней комнате и посапывание на подоконнике напоминают, что пора бы давно лечь спать, и лишь часы, которые нервно тикают своими красными глазами - говорят об обратном. Они заставляют куда-то идти, куда-то бежать посреди ночи по заснеженным рельсам железной дороги, на которой электрички вымерли до 5 утра. И ты бежишь, заставляя землю вращаться в другую сторону, словно бы в надежде встретить этот новый год еще где-то, в другом уголке земли: где-нибудь на Тайм Сквер, наблюдая, как огромный хрустальный шар, переливаясь всеми цветами радуги, медленно спускается с небес на землю. В попытках понять себя, ты доходишь до занесенного снегом мотеля, так незаметно шуршащего в ночи, заходишь туда и, заказав чашечку горячего шоколада, садишься в углу у окна, уставившись на звезды, которые видишь почти что первый раз в жизни, ведь только в таких широтах они и остались...в городах их давно уже заменил плотный смог. Ты сидишь, замерзшая, тебя трясет от отчаянных попыток мыслить, которые так быстро утонули в сугробах, оставшихся позади в пути. Быть собой - эта идея, врезавшаяся в твои мысли и заставившая тебя бежать, - снова тебя застала. Тебе приносят твой горячий шоколад, но тебя уже нет, ты где-то далеко, на Тайм Сквер, стоишь и играешь "last christmas" на своей старой гитаре и смотришь на лица детей, чьи взгляды прикованы к волшебному хрустальному шару.
Спящий город и твое бездействие в нем вызывают какой-то тихий гнев и ненависть к этому времени, что утекает красными мигающими цифрами, единственными не спящими в эту ночь. Похрапывание в соседней комнате и посапывание на подоконнике напоминают, что пора бы давно лечь спать, и лишь часы, которые нервно тикают своими красными глазами - говорят об обратном. Они заставляют куда-то идти, куда-то бежать посреди ночи по заснеженным рельсам железной дороги, на которой электрички вымерли до 5 утра. И ты бежишь, заставляя землю вращаться в другую сторону, словно бы в надежде встретить этот новый год еще где-то, в другом уголке земли: где-нибудь на Тайм Сквер, наблюдая, как огромный хрустальный шар, переливаясь всеми цветами радуги, медленно спускается с небес на землю. В попытках понять себя, ты доходишь до занесенного снегом мотеля, так незаметно шуршащего в ночи, заходишь туда и, заказав чашечку горячего шоколада, садишься в углу у окна, уставившись на звезды, которые видишь почти что первый раз в жизни, ведь только в таких широтах они и остались...в городах их давно уже заменил плотный смог. Ты сидишь, замерзшая, тебя трясет от отчаянных попыток мыслить, которые так быстро утонули в сугробах, оставшихся позади в пути. Быть собой - эта идея, врезавшаяся в твои мысли и заставившая тебя бежать, - снова тебя застала. Тебе приносят твой горячий шоколад, но тебя уже нет, ты где-то далеко, на Тайм Сквер, стоишь и играешь "last christmas" на своей старой гитаре и смотришь на лица детей, чьи взгляды прикованы к волшебному хрустальному шару.
![]() |
Time Square Ball, Нью-Йорк |
Автор - Виктория Жаданова,
г. Москва
364 дня безмятежности? А почему эти дни должны быть неведомыми и таинственными?
ОтветитьУдалить